С утра твержу, что нынче модод,
Красив и полон юных сил,
И в творчестве терзает голод.
Лишь путь продлить мне попросил.
Красив и полон юных сил,
И в творчестве терзает голод.
Лишь путь продлить мне попросил.
Талант дарующий увидеть красоту,
Средь тысячи мгновений ненароком,
Поможет сохраниь любовь и чистоту,
Гонимых чисто временем и роком.
Средь тысячи мгновений ненароком,
Поможет сохраниь любовь и чистоту,
Гонимых чисто временем и роком.
Голоса моих предков с годами слышней,
Листопадом чужое к ногам облетело.
Неутешным мне стало гнезло глухарей,
В синеве русских песен тону ошалело.
Листопадом чужое к ногам облетело.
Неутешным мне стало гнезло глухарей,
В синеве русских песен тону ошалело.
С утра твержу, что нынче модод,
Красив и полон юных сил,
И в творчестве терзает голод.
Лишь путь продлить мне попросил.
Красив и полон юных сил,
И в творчестве терзает голод.
Лишь путь продлить мне попросил.
С утра твержу, что нынче модод,
Красив и полон юных сил,
И в творчестве терзает голод.
Лишь путь продлить мне попросил.
Красив и полон юных сил,
И в творчестве терзает голод.
Лишь путь продлить мне попросил.
Талант дарующий увидеть красоту,
Средь тысячи мгновений ненароком,
Поможет сохраниь любовь и чистоту,
Гонимых чисто временем и роком.
Средь тысячи мгновений ненароком,
Поможет сохраниь любовь и чистоту,
Гонимых чисто временем и роком.
Талант дарующий увидеть красоту,
Средь тысячи мгновений ненароком,
Поможет сохраниь любовь и чистоту,
Гонимых чисто временем и роком.
Средь тысячи мгновений ненароком,
Поможет сохраниь любовь и чистоту,
Гонимых чисто временем и роком.
Голоса моих предков с годами слышней,
Листопадом чужое к ногам облетело.
Неутешным мне стало гнезло глухарей,
В синеве русских песен тону ошалело.
Листопадом чужое к ногам облетело.
Неутешным мне стало гнезло глухарей,
В синеве русских песен тону ошалело.